Гроза 1940 - Страница 44

Когда перед заставой у дороги замаячили немецкие солдаты, капитан Гуляев оторвался от бинокля и сказал политруку:

– А ведь это другие!

– Почему ты так решил? – спросил Федин, в свою очередь поднося бинокль к глазам.

– Непуганые, те, которые здесь были, в полный рост уже не ходят. Симоняк, – обратился он к снайперу, – сумеешь кого–нибудь снять. Снайпер посмотрел в амбразуру, сверился со своей книжкой, и ответил:

– Далековато, товарищ капитан, но попробовать можно.

Он долго прицеливался, наконец нашел цель и плавно нажал спуск. В толпе немцев упал один, они с удивлением оглядывались по сторонам, ничего не понимая, но когда упал второй, все дружно попадали на землю.

– Вот так и надо, – сказал командир заставы, – привыкайте сволочи ползать, ходить господами по нашей земле мы вам не позволим. Политрук, бери бойцов и переходи к тыловой стороне, атака будет оттуда.

– Почему ты так решил.

– Потому что непуганых баранов, наверняка, отправят в отвлекающую атаку. По крайней мере, я бы поступил так, а почему немцы должны думать подругому. И убери минометчиков со двора, сейчас обстрел начнется.

Политрук кивнул, и, забрав большую часть пограничников, по переходам отправился в доты тыловой стены. Сразу же после их ухода перед дотами поднялись первые султаны разрывов, открыли огонь немецкие батареи. Следующие залпы накрыли территорию заставы. Капитан, кусая губу, считал залпы, на вышке оставались пулемётчики, конечно, можно было их оттуда отозвать, но подняться обратно после обстрела они не сумеют. Приходилось жертвовать ими, так как из дота хорошо оборонятся, но из него очень мало видно. После пятого залпа немцы пошли в атаку, но напуганные снайперским обстрелом, а также видом горящих танков и телами своих однополчан перед русскими дотами, продвигались нерешительно. Нескольких очередей из «"максима"» было достаточно чтобы остановить их, а затем заставить оттянутся на линию начала атаки. Впрочем, капитан другого от отвлекающей атаки не ожидал, он прислушивался к звукам боя у тыловой стены. Но и там немцы не ожидавшие такого отпора, не выдержали и отошли. Очередная, третья уже, атака была отбита.

Следующие часы слились в непрерывные обстрелы, перемежающиеся атаками со всех направлений. Немцы раз за разом поднимались на штурм, но наткнувшись на всё ещё плотный огонь, отходили, чтобы в следующий раз попробовать в другом месте. Появились убитые и раненые. Накрыло минометчиков, когда они обстреливали, обнаруженную наблюдателями с вышки, немецкую батарею. Два расчёта погибли сразу, оставшиеся два, перевязав раны и переждав артналёт, всё–таки накрыли немецкие пушки, судя по уменьшившейся интенсивности огня. Снарядом снесло основание вышки и она упала на землю, оба пулеметчика получили ранения. Во время четвёртого обстрела снаряд попал в амбразуру третьего дота, разворотив стену, из восьми человек, находившихся в этот момент в нём, уцелело трое. Были потери и в других дотах, от влетающих внутрь осколков и от обстрела вражеских снайперов. Два снаряда попали в центральных крытый ход, образовав на его месте большую воронку, перебегать из фронтальных в тыловые доты, можно было только по боковым траншеям, но и их наполовину засыпало землёй и битым кирпичом. Перебрасывать людей для отражения атак стало труднее. После пятой артподготовки гарнизоны дотов изолировало окончательно, перебегать можно было только по воронкам, которые покрывали всю территорию заставы, под непрерывным огнём вражеских пулемётов. Впрочем, смысла в этих рокировках уже не было, немцы непрерывно атаковали заставу со всех сторон. Два раза через развалины третьего дота группы немецких солдат прорывались внутрь двора, вернее того, что от него осталось, но для этого случая были предусмотрены амбразуры, выходящие внутрь. Смертельно уставшие люди вповалку падали на пол, как только захлёбывалась очередная атака. Заканчивалась вода, большая часть которой уходила на охлаждение пулемётов. Перебило телефонные провода и состояние других дотов можно было определять только по пулеметному огню из них.

Капитан Гуляев привалился к прохладной стене дота, пытаясь хоть немного охладится в духоте бетонной коробки. Отбили седьмую атаку. Телами в серой полевой форме были устланы все подходы к доту, догорал последний танк, который немцы все же решились бросить в атаку. Рахимов успокоил его двумя последними патронами и отбросил бесполезное теперь ружье. «"Надо бы его к награде представить"», – думал командир заставы, глядя на невысокого крепыша татарина, – «"если живые останемся"». Сожаления по поводу возможной гибели он не испытывал, тупая усталость вытравила все чувства, в том числе и страх смерти. Жалел он только об одном, что так и не сказал своим бойцам о второй части приказа, где ему сообщалось, что его застава прикрывает сосредоточение наших войск для контратаки. Держаться им осталось полтора часа, вот только доживут ли они до этой минуты. Капитан со стоном поменял позу, болело все тело, ныло натруженное прикладом пулемёта плечо.

– Капитан, последняя лента осталась, – сообщил первый номер ДШК сержант Иванов, – на одну атаку, а потом. – Он махнул рукой.

– Не зря хоть помираем? – спросил ефрейтор Сидорчук первый номер последнего оставшегося «"максима"», у другого распороло осколком рубашку ствола и его заклинило от перегрева, хорошо хоть к концу атаки.

– Не зря. – Решился наконец–то капитан. – Через полтора часа наши начнут атаку на мост. В лесу за нами две дивизии стоят. Вот мы и держали тут немцев, чтобы у них желания проверить лес не возникло.