Гроза 1940 - Страница 32

В парке Виктор нашёл командира четвертого батальона майора Титкова. Тот в этот момент вместе с зампотехом осматривал отремонтированные бронемашины, эмоционально обсуждая судьбу «"этого ржавого хлама"». Машины действительно были на пределе изношенности, потому их и убирали от мест предстоящих боёв как можно дальше. Виктор прекрасно понимал Титкова, тому просто было обидно, что его поставили на батальон «"старья"», в то время как остальные комбаты осваивают Т–34. Он бы согласился даже на третий батальон БТ, а вынужден реанимировать это хлам. Заметив пришедшего в парк начальника Особого отдела, майор прикусил язык, но Виктору, откровенно говоря, было наплевать на высказывания Титкова. Его интересовало внеплановое перемещение техники за последние месяцы. Проблема была в том, что он не знал что именно искать. То что таинственный главный центр где–то здесь не оставляло никаких сомнений, но вот где именно его искать было главным неопределённым вопросом.

Виктор с умным видом обошёл весь ряд отремонтированных танков, старательно сохраняя заинтересованное выражение лица. Он ждал реакции офицеров, но те делали вид, что посещение особиста – самое обычное явление. Может так и было, к сожалению, Виктор не успел ознакомиться с результатами работы своего предшественника. Он прошёл до самого конца ряда отремонтированных Т–26, бывших не так давно гордостью советских танковых частей. Откровенно говоря, танк не был таким уж плохим, но если начальство посчитало его совсем устаревшим, значит оно имело для этого причины. Осмотрев более тщательно последнюю в ряду машину, он даже забрался на корпус и заглянул в люк башни, Виктор сделал вид, что удовлетворён осмотром и подошёл к командиру батальона. Заочно ознакомившись со всеми офицерами бригады, он впервые видел некоторых из них вблизи. Майор Титков, судя по всему, был предельной для танковых войск комплекции, не верилось, что он со своими габаритами мог поместиться в башню танка. Даже если он со своим немалым ростом помещался в танке, ширина плеч вызывала вопрос, а проходит ли он в люк башни.

Виктор, как «"младший по званию"», что у знающих людей вызвало бы откровенную усмешку, представился по всей форме. Сам он и комбата и его командиров рот видел впервые. Командиры, судя по их реакции, тоже видели начальника особого отдела в парке боевой техники в первый раз. Они лениво откозыряли, представились, доложили о степени готовности танков. В их взглядах так откровенно читалось, что им некогда заниматься всякой ерундой, что Виктор понял – здесь искать нечего. Ещё раз пройдя вдоль танков, он постарался убедить командиров танковых рот, что зашёл сюда не просто так, а по государственной необходимости, развернулся и пошёл в штаб.

Ещё один след отпал. Оставалось ещё пара возможностей найти то, что он искал, но время, отпущенное на это, катастрофически уменьшалось.

Подходило время выбранное начальником Особого отдела корпуса для визита. И Виктор поспешил в штаб, нужно было просмотреть документацию, оставленную ему предшественником по должности. Старательное изучение бумажных залежей сейфа Особого отдела привело Виктора к выводу, что его предшественника капитана Иваночкина нужно немедленно разжаловать за трусость и двурушничество, как минимум, в сержанты и отправить на такую должность, где он не мог принимать никаких решений – вообще никаких. Капитан был отменным трусом, он немедленно заводил уголовное дело по любому самому незначительному поводу, но ни одного из них не пустил в дальнейшее расследование. Судя по всему, подстраховывался на случай, если бы кто–нибудь из вышестоящего начальства заинтересовался его деятельностью. Большую часть этого хлама нужно было немедленно отправлять в ближайшую урну. Виктора среди всей этой бредятины заинтересовал только один документ – о внеплановом расходе 200 (!) машин бетона при строительстве линии укреплений новой границы. Исходя из документов Виктор пришёл к выводу, что капитан Иваночкин был очень хорошим следователем, но настолько нерешительным, что даже явное преступление не решился довести до конца. А может быть знал что–тотакое, что побоялся трогать людишек, творящих это. Виктор отложил несколько листков с материалами расследования отдельно, а все остальное отправил на нижнюю полку сейфа. Выкидывать не решился, сделав вывод, что капитан неглупый мужик, только запуганный до невозможности. Следовало найти его и привлечь к работе, жалко терять явный талант.

За изучением бумаг прошло больше часа. Виктор взглянул на часы и выругался. Было уже пятнадцать минут двенадцатого, он схватил фуражку и побежал вниз. Сержант Иванов при виде выбегающего из кабинета начальника Особого отдела облегчённо вздохнул. Он не решался зайти к нему в кабинет с напоминанием, так как до него дошли слухи о том, что новый начальник «"крепко закладывает"». Но, к его облегчению, тот был абсолютно трезв, серьёзен и зол. Сержант был умным человеком и понимал, что злость начальника о беспамятстве подчиненного пройдёт, а вот если тот некстати застанет начальство за неподобающим занятием…

Виктор поспешил на улицу, там уже стояла новая «"эмка"», явно не их бригады. Значит начальство уже заявилось. Он спросил шофёра, куда пошёл подполковник Фельдман, и, к своему удивлению, получил направление в сторону бригадного узла связи. Виктор поспешил туда, не понимая, что начальнику Особого отдела корпуса могло понадобиться от связистов бригады. Он почти бежал, когда ворвался в коридор узла связи, но остановился чтобы отдышаться в коридоре. Но его немой вопрос два бойца НКВД, признавшие в нём своего, показали на вторую по коридору дверь. Виктор, старательно выровняв шаг, вошёл в комнату и остановился, пытаясь понять, что же в ней происходит.