Гроза 1940 - Страница 95

Иван бросил короткий взгляд на танки. Немец пока не торопился, ожидал когда подползут бомбардировщики. Иван передвинул прицел на бруствер немецкого окопа. Вот уже первая линия самолётов проскочила линию передовой. Наконец и немец сделал рывок, проскочил открытое пространство и перевалился через бруствер. Как только он скрылся в окопе, Иван рубанул длинной очередью по брустверу, провожая своего врага. И мгновенно скрылся за стеной, ожидая ответной очереди. Но её не было, не то что в первые дни. Тогда немцы поливали огнём всё, что считали опасным. Но теперь экономили патроны. Да и непрерывные обстрелы трёх прошедших дней приучили немецкую пехоту сидеть в укрытиях.

Иван снял пулемёт с подоконника, отсоединил диск, стал неторопливо набивать расстрелянные патроны. Закончив работу защёлкнул диск на место, достал кисет и стал сворачивать самокрутку. Похлопал себя по карманам и недовольно сморщился, спички остались в подвале. Посмотрел по сторонам, увидел своего командира отделения.

– Сержант, спички есть?

Тот кинул ему коробок. Иван прикурил, вернул спички хозяину и привалившись спиной к стене с наслаждением втянул дым. В комнате, в которой обычно держали оборону он и ещё один боец, собралось всё его отделение. Заскочил в очередной раз взводный, переговорил с сержантом и побежал через пролом в соседнюю комнату. Та была побольше размерами и через развороченную противотанковой гранатой стену было видно, что в ней сидели бойцы второго и третьего отделения. Значит кто–то сменил их в соседнем здании. Подсел сержант, спросил:

– Куревом угостишь?

Иван протянул ему кисет, сержант свернул цигарку, прикурил от Ивановой самокрутки, по примеру своего пулемётчика откинулся к стене.

– Уплотнили нас? – Спросил Иван, кивая на соседнюю комнату.

– Прислали на наш участок ещё один батальон. – Ответил сержант, поёрзал устраиваясь поудобнее. – Спать охота. Я покемарю, ты толкни меня, если начальство покажется.

Сержант прикрыл глаза и мгновенно провалился в сон. Забытая им самокрутка дымилась в откинутой правой руке, левая же по привычке прижимала к себе приклад ППШ. Дремали и остальные бойцы отделения, иногда вскидываясь от громкого звука. Отделение вместе с сапёрами ходило ночью в разведку, изучать подходы к немецким позициям. Только Ивана отставили, и сейчас он отрабатывал свой ночной отдых, сторожа покой отделения.

Заскочил взводный, окинул взглядом спящих бойцов, подошёл к Ивану. Видя, что тот собирается толкнуть сержанта, сказал:

– Не надо, пусть спит. Успеет приготовиться когда концерт начнётся.

Иван понятно кивнул, подремать под артподготовку не получится. Тем более немецкие позиции в ста пятидесяти метрах.

– Вот, что Ковалёв, я вам в отделение ещё одного бойца привёл. Хочу тебе поручить за ним присматривать. – Лейтенант непонятно вздохнул. – Лучше бы его вообще взашей отсюда гнать, да нет у меня такой власти.

Иван с удивлением посмотрел на командира взвода. Что же это за боец, которого гнать надо?

В пролом бывшей двери проскользнула ещё одна фигура такого вида, что Иван поначалу чуть за пулемёт не схватился. Мешковатый комбинезон обшитый странного вида тряпочками в основном черного и коричневого цвета, попадались правда и серые, и зеленые и даже белые, полностью скрадывал фигуру, но даже он не мог скрыть, что боец вызвавший беспокойство взводного строен и хрупок, что длинная винтовка с прицелом ростом почти с него. Снайпер догадался Иван. Вот только непонятно зачем его гнать. Снайпер в бою ох как пригодится. Тем более этот какой–то особенный. Есть и у них во взводе свой снайпер, вообще–то по новому штату положено иметь его в каждом отделении, но то ли не успели их подготовить, то ли в другом месте они больше понадобились, но рота вместо девяти снайперов, получила только двух. Но даже два снайпера приучили немцев десять раз подумать прежде чем высовывать голову из–за укрытия.

Только за последние два дня Чумаков, снайпер их взвода, подстрелил двоих гансов. А сколько у него было удачных выстрелов за десять дней боёв, Иван просто не знал.

Вошедший снайпер повернул голову, отыскивая командира, качнулись короткие, по плечо, светлые волосы. Иван обомлел.

– Да это же девка! – Только и смог сказать он.

– Вот именно, – отозвался лейтенант.

– Товарищ лейтенант, да как же это? – Иван пытался подобрать слова, но в голову приходили только матерные. – Зачем это! Ведь девка же! Ну ладно санитарки или связистки. Но в снайперы зачем?

– Говорят, товарищ Сталин разрешил. Добровольцами. Тем кто стреляет хорошо.

– А она что стрелять умеет? – В очередной раз удивился Иван. – Да она же чуть больше винтовки?

– На чемпионате Союза три раза призовые места занимала. – Ответил взводный.

Окончательно определив, кто в комнате является командиром, снайперша подошла к ним. Иван с недоверием смотрел на неё, пытаясь выискать в лице что–то особенное, чтобы отличало её от других женщин. Но ничего не находил. Девчонка как девчонка. Самая обычная, не дурнушка и не красавица. У них в Сталинграде таких на каждом углу по десятку.

– Знакомьтесь. – Лейтенант, переводя взгляд с пулемётчика на снайпершу, сказал. – Красноармеец Ковалёв будет вам помогать. Он правда со спецификой вашей работы не знаком, но стреляет тоже метко.

– Товарищ лейтенант, а пулемёт кому? – Спросил Иван.

– Агафонову отдашь, а сам его винтовку возьмешь. – Сказал взводный. – Иди, меняйся, отделённому я сам скажу.

Иван согласно кивнул. Нашёл в дальнем углу ефрейтора Агафонова, растолковал ему приказ командира взвода, обменял оружие и заспешил к своей новой напарнице. Агафонов, зевая так, что возникала опасность вывихнуть челюсть, пристроил «"дегтярь"» рядом и снова заснул. Приказ взводного, переводивший его в пулемётчики, никаких эмоций у него не вызвал. Последние полгода учили их так, что каждый боец взвода с лёгкостью управлялся с любым оружием имеющимся у них в наличии.