Гроза 1940 - Страница 24

Виктор рывками проваливался в сумбурный сон, в котором ему то вручали орден за проделанную работу, то расстреливали за провал расследования. Иногда он поднимал голову, чтобы увидеть очередной холм, на который старательно и натужно гудя двигателем забиралась их машина, после чего опять проваливался в царство Морфея. Разбудил его раздавшийся впереди выстрел. Виктор крикнул сержанту: «"Стой"». Тот вжал педаль тормоза в пол и оцепенел, уставившись взглядом вперёд. Виктор выдернул из кобуры ТТ и вывалился в приоткрытую дверцу. Метнувшись в сторону, он проломился через кусты и побежал вдоль дороги к месту, откуда ему послышался выстрел. Дорога в этом месте проходила через довольно густой лес, Виктору приходилось огибать деревья, продираться через кусты. Наконец он выскочил на небольшую полянку, на которой лежало три тела и сидел ещё один человек. В сидящем он узнал одного из лейтенантов группы сопровождения, находившегося в недавно обогнавшей их машине. Тот бинтовал руку поверх разорванного рукава гимнастёрки. Виктор убрал ТТ в кобуру, помог забинтовать рану. Вспомнив имя лейтенанта, один раз им уже приходилось работать вместе, он спросил:

– Коля, что произошло?

– Да место это показалось нам подозрительным. Сверкнуло в кустах что–то, мы и решили проверить. Проехали мы немного дальше, загнали «"Опель"» в лес, а сами вкруговую сюда. А здесь засада, вас, судя по всему, ждали. Ну мы двоих сразу положили, а остальных постарались взять. Этот вот гад меня из нагана и зацепил. – Лейтенант кивнул головой в сторону связанного ремнями человека.

– Остальных? – Спросил Виктор.

– Был ещё один. – Ответил лейтенант. – Он сразу в лес побежал как нас увидел. Мишка за ним погнался.

Вскоре в кустах примыкающих к полянке раздался треск ломаемых сучьев и из них вывалился второй лейтенант. За собой он тащил безвольное, явно мёртвое тело.

– Что с ним? – Спросил Виктор.

– Яд у него с собой был, товарищ капитан, в воротнике. Только я его подсёк и к земле прижал, как он, гад, зубами воротник рванул и сдох, сука.

– Проверь у этого, – Виктор показал на связанного диверсанта.

Михаил перевернул находящегося в беспамятстве пленника, быстро ощупал воротник его гимнастёрки.

– Есть, товарищ капитан. – Лейтенант отхватил ножом кусок воротника и перекинул его Виктору.

В воротнике была аккуратно зашита ампула, судя по всему с цианидом. Повертев её в руках, Виктор бросил её в кучу, в которую Михаил собирал вещи диверсантов. Отдельной группкой было сложено оружие. Арсенал впечатлял. Два ППШ, трёхлинейка с оптическим прицелом, вот и блик, который видели с дороги, и автоматическая винтовка АВС. Три нагана и один тяжёлый маузер, откуда только откопали такой раритет. Не меньше десятка гранат, по большей части ребристых «"лимонок"», но с правого края лежали две противотанковые. Отдельно лежало что–то непонятное. Длинная труба с двумя ручками, в которую с одного края был вставлен ромбический заряд. Было это очень похоже на уменьшенное динамореактивное орудие, которое Виктор однажды видел, когда присутствовал на манёврах в горах. Взяв его в руки, он вспомнил рассказы о разрабатываемом устройстве для стрельбы противотанковыми гранатами. Поискал клеймо, так и есть Тульский оружейный завод. Да, придётся кого–то основательно потрусить за пейсы. Новейшая разработка, само существование которой такой страшный секрет, что не всяким генералам известен, используется диверсантами для охоты на сотрудника НКВД. Очень скоро кто–то полетит со своего кресла за халатность, а может и прямое предательство.

Михаил тем временем проверил карманы диверсантов, собрал и передал капитану их документы. Виктор полистал бумаги, талантливо сделанная липа. Похожи, конечно, на настоящие, но не для такого зубра как капитан Зайцев, приходилось ему встречать и получше. Фамилии в документах все русские, но одного взгляда на трупы достаточно, чтобы безошибочно определить расовую принадлежность. Никакими документами не скроешь семитские черты лица. И только оставшийся в живых диверсант отличался от остальных, хотя на славянина и он не был похож. Европеец точно, а кто именно не разберёшь.

Связанный начал приходить в себя, окинул мутным взглядом поляну, трупы лежащие рядом с ним, повернул лицо к Виктору и вздрогнул, видимо узнал. Виктор помрачнел, если он стал такой знаменитостью, что первый попавшийся диверсант узнаёт его с одного взгляда, то всё его расследование летит коту под хвост. Самое время сворачивать деятельность и спешить с докладом к наркому. Тем более есть с чем. Цепочку он размотал почти всю, остался только неуловимый и таинственный центр, про который многие слышали, но никто не знает где именно он находится. Хотя можно сказать с большой уверенностью, что где–то здесь. Если решились на его ликвидацию, значит он подобрался слишком близко.

Михаил рывком посадил пленного спиной к ближайшему дереву, пошлепал его по щекам, окончательно приводя в чувство.

– Ну что, падла, будешь говорить. – Начал он обработку пленного. Его напарник пока не вмешивался, его время подойдёт позже. Виктор тоже знал свою роль. В данный момент он должен наблюдать за реакцией допрашиваемого, определяя когда он врёт, а когда говорит правду. Пленный презрительно скривил губы и отвернулся.

– Да ты посмотри на него? Ему не нравится! – Продолжал лейтенант, и несильно ударил диверсанта ладонью по уху. И тут пленный взорвался:

– Вы не имеете права бить меня. Международные законы запрещают это.

Виктор с Михаилом удивлённо переглянулись. Вот это да! Акцент! Диверсант говорил по русски с сильным акцентом. Причём подобный акцент не мог принадлежать никакому, из давно живущих в СССР, народов. Отличался он и от говора литовцев и латышей, который был хорошо знаком Виктору.