Гроза 1940 - Страница 106

106

– Огонь. – Скомандовал Зиновий. Старший сержант Усов нажал на спуск, и почти сразу в борту передовой «"тройки"» расцвел огненный цветок разрыва.

Заражающий кинул в казённик второй снаряд. Довернув башню Усов всадил болванку в борт второго танка. Уловив команду командира, развернул орудие и, промахнувшись третьим, четвёртым снарядом подбил танк, шедший замыкающим в колонне.

– Командир, двадцать два танка. – Раздался голос радиста Киселькова. – Хороший улов.

«"Больше похоже на охоту, на стаю волков"», – подумал Зиновий, отдавая команду вести огонь по хвосту колонны, – «"и пока не ясно, чем эта охота закончится"». А на шоссе попаданием накрыло пятый танк. От трёх тянулся дым, два других пока не горели, но накрытие не оставляло никаких сомнений. Немцы пытались маневрировать, но высокая насыпь не давала им сойти с дороги. Пока ещё не определив откуда по ним стреляют, немецкие танкисты открыли огонь по стоящему левее на поле стогу сена, неизвестно почему оставшемуся с зимы. Вскоре от стога ничего не осталось. Наконец кто–то из немцев засёк их положение и первая болванка гулко ударила по башне.

«"Метко стреляют сволочи"», – Зиновий потряс головой, освобождая уши от пробок, возникших после удара, – «"но попасть, господа Гансы, мало, надо ещё пробить"».

– Семь – один в нашу пользу, – кричал радостный Кисельков.

Кто–то сумел организовать, попавшие в засаду немецкие танки, на КВ обрушился целый град бронебойных снарядов. Один за другим они долбили по 25-миллиметровой броне дополнительных экранов, установленных на башне КВ. От маскировки, над которой так старательно работал экипаж, уже не осталось и следа. В пороховом дыму трудно было дышать, бойцы оглохли от непрекращающихся ударов бронебойных болванок о броню танка. Заряжающий работал в бешеном темпе, загоняя в казенник пушки снаряд за снарядом. Усов, не отрываясь от прицела, продолжал вести огонь по вражеской колонне, выцеливая тех, кто ещё вёл ответный огонь.

Перекрикивая грохот выстрелов и удары попаданий, Зиновий доложил о начавшемся столкновении комбату. Связался с остальными танками роты. Все вели бой.

Командир сводного танкового полка 56 танкового корпуса оберст–лейтенант Мюллер устало откинулся на жёсткое сиденье бронетранспортёра. Голос командира первого батальона майора Хофмана, доносящийся из наушников рации, только что перечеркнул радостные мечты командира полка о будущей карьере. Вместо лёгкого прорыва через тылы русских армий, он предрекал тяжёлые бои и грядущее поражение.

– Вайс, они точно натолкнулись на танковую засаду, или ему показалось со страху?

– Никак нет, господин оберст–лейтенант, они действительно натолкнулись на засаду. Майор Хофман сообщает, что их батальон блокирован на шоссе русскими, и они не могут прорваться ни вперёд, ни назад.

– Сколько танков их блокировало? – Спросил Мюллер, составляя в уме рапорт командиру корпуса. Генерал Манштейн не отличался терпимостью к чужому мнению и, составляя доклад, нужно было предугадать его настроение, и постараться найти формулировки, устраивающие командира корпуса, не только сейчас, но и в будущем, когда ему придётся составлять доклад вышестоящему командованию.

– Они говорят, что ведёт огонь только один танк! – После небольшой паузы сообщил радист.

– Как один? – Удивился командир полка.

– Это КВ! – Ответил Вайс.

Оберст–лейтенант в раздражении отбросил наушники рации. Опять эти КВ! Кто мог предугадать наличие у русских такого количества этих монстров. Когда в нескольких километрах от границы им впервые пришлось столкнуться с этим чудом русской танковой техники, ему, тогда командиру танкового батальона, пришлось позорно бежать, чтобы спасти свои панцеры от тотального уничтожения. И только обстрел батареей крупнокалиберных гаубиц смог вывести из строя тяжёлый танк русских. И то, понадобилось три прямых попадания снарядов калибром 10,5 см, чтобы вывести его из строя.

С тех пор любое присутствие тяжелых танков большевиков принуждало его немедленно отходить и искать другие пути продвижения вперёд. Наверное, поэтому он и сумел остаться в живых до настоящего времени. Но сейчас отходить было некуда! И тогда он отдал приказ прорываться по соседним дорогам.

Несколько минут томительного ожидания закончились паническими воплями командиров второго и третьего танковых батальонов. На других дорогах их тоже ждали. На этот раз в бой вступили уже по два русских тяжёлых танка. Оберст–лейтенант Мюллер дал приказ на немедленный отход.

Как ни старался оттянуть командир танкового полка этот момент, но всё же пришло время докладывать командиру корпуса, которому он непосредственно был подчинён, согласно новому штатному расписанию.

Подполковник тоскливо посмотрел на небо. Надёжно прикрывавшая их большую часть дня низкая облачность стала рассеиваться. В плотном пологе туч стали появляться всё увеличивающиеся разрывы. А это значит что скоро пожалует авиация противника. И тогда на планах организованного прорыва можно ставить крест. Оберст–лейтенант ещё раз вздохнул и потянулся к микрофону рации.

Оставшиеся четыре танка Зиновию пришлось расстреливать маневрируя всем корпусом. Всё–таки один из немецких снарядов попал в башенный погон и заклинил башню. Выбравшись из укрытия, КВ подмял под себя окружающие кусты, сминая последнюю маскировку. Усов давая команды водителю, торопился подбить ещё сопротивляющиеся немецкие панцеры, пока кто–нибудь более удачливый не перебил им гусеницы. Но то ли немцам не везло, то ли они не додумались до столь очевидного шага, но последней бронебойной болванкой ему удалось успокоить до сих пор уцелевшую «"тройку"». Впрочем, им тут же пришлось удирать во все гусеницы. На позиции их танка стали рваться снаряды тяжелых гаубиц, а с этим противником стоило быть поосторожнее.

106